дверканавзничь, руки ломать. в плоть впиваться ногтями: нам – страдать вам – рыдать нами. «я предаю карнавал» – он говорит, и сразу: людей – вал, девятый, последний, лезет в китайскую вазу. внутрь – гвоздями, -боль- улыбка крошится в пальцах. глазки висят гроздями, моль плодится в подкожном сальце. «то ли будет еще!» – кричат, и кровь заливает пряди, в белом, в сторонке, стоят: молчат, только чего ради? запутаться в паутине, порвать, сжечь мосты, убежать навеки, но я не умею так сладко врать, лечь в кусты, захлопнуть веки – ждать. пока закончится пир, пока чума раскроет бубон: один – не жалко! – на весь наш мир сочный, пышный, большой бутон. земля калится и рвутся вены наружу, как будто их дергает ток; а у того из глаза струится мертвенно-кислый желтый сок.