15:04

1-72
стоит только завить волосы и надеть шляпу - тебе тут же скажут "о, образ из двадцатых годов". действительно, образ. периодически я как будто вылавливаю себя из фильмов или стряхиваю с книг того периода, наверное, оно полностью соответствует каким-то моим представлениям об идеальном мире.
однако я отдаю себе отчет, что это - не больше, чем игра. позволяю сценариям Бергмана (такая фамилия - точно переламывает пальцами упругий прочный стебель) поглощать меня, играю романсы на гитаре, первый раз в жизни пробую коктейли, но всем (и мне, в первую очередь) видно, что это несколько нарочито, присыпано сверху, как тирамису - слоем какао. просто весной, когда с крыш начинает капать живая вода, не предосудительно позволить себе чуть-чуть богемы.
you should know: внутри я - все такой же маленький Чарлик, мерзнущий по утрам в университетских аудиториях, несколько замкнутый и неловкий, высчитывающий билетики до 100 и влюбленный в перестук колес. иногда мне очень хочется вспомнить him'ическое лето после седьмого класса, только со скидкой на почти взрослый возраст (или нет: скидка уменьшает, а нам надо что-то, что увеличивает, проценты, что ли, да, пусть будут per_cents), и позвать куда-нибудь signet и leftovers - на чашечку кофе или чая, или, опять же, выпить пару пресловутых коктейлей. и поговорить, просто поговорить, если у нас еще остались общие темы для разговоров и мы не будем умирать со скуки, в открытую глядя на часы и задумываясь: что же, черт возьми, нас связывало и притягивало друг в друге, этих незнакомых девушек напротив?

16:18

[halfdream]

1-72
думаю, если бы по какой-то фатальной ошибке времени я бы на улицах нашего города вдруг встретила Кортасара, с отрешенным взглядом курящего свою трубку, - то бросилась бы к нему и стала истерично молотить кулачками по лацканам его пальто, как капризная девочка, которой подарили не ту барби, или плаксивый малыш, которому не купили двадцатый леденец. я бы захлебывалась слезами и криками, твердя какую-нибудь ерунду про город, улыбку Элен, кукол с сюрпризом, Магу на мосту, про почему он написал свое чертово "лишь с одиночеством наедине я остаюсь навеки обрученный", которое я ежедневно вышепчиваю, выцеживаю сквозь зубы, невольно пророчу себе, про другие его стихи - почему они на испанском, который я так и не удосужилась выучить летом, хотя собиралась, и никак не могу начать учить сейчас, про Абеля, который отражался в витрине - и все, собственно, больше ничерта не делал, про...
в общем, я бы минут сорок, а может, и больше, висела бы на нем, зареванная, с покрывшимся пятнами лицом, а он, наверняка, выдал бы какую-нибудь незамысловатую фразу, которую я с остекленевшим взглядом повторяла бы весь остаток дня, отцепил бы мои ноготки и ушел.
просто взял бы и ушел.
если бы по какой-то фатальной ошибке времени я бы на улицах нашего города вдруг встретила Кортасара.


13:39

1-72
ish

12:55

[spr!ng]

1-72
дело в том, что метель, начавшаяся утром, ни капли не мешает весне. это белое безумие воспринимается не как истина, а как картинка-наложение, под которой мирно развивается/раскрывается реальность.
неужели не все ощущают скоро апрель? вот же он: бутонами ярких красок растворяется в воздухе, переливается и перемешивается - такой насыщенный, что даже глаз устает. брось, зима, ты уже никого не обманешь.
мне только что сказали, что в воскресенье будет -20. хотя совершенно obvious, что эта попытка вернуть нас в шубы и остекленевшие взгляды провалится.
также, как скоро мы будем под смех и вскрики проваливаться в лужицы.
скоро мы.
скоро будем.

я ем тирамису собственного приготовления.


16:17

1-72

не хочу возвращаться в тот же круг людей. каша, каша, самопережевывание и самопереваривание. да, чем-то похожи. но не должны всегда существовать в связке.

не ключи.



1-72
все, как ты хочешь.
желтая роза в вазе, хрупкие гвоздички, фиолетовая euphoria в кудрявых волосах и - уткнуться носом - впиталась в наволочку. "Hable con ella" на ночь, витать четыре часа в долгожданных [бес]сюжетных кино-снах, две чашечки кофе и ломтик грейпфрута на завтрак.
литр мороженого на обед.
можно было бы вышивать крестиком, придерживая двумя пальцами пяльца / борот-нао, закинув ногу на ногу, заведя локон за ухо. или макать кисточки в акварель, вальяжно водить по бумаге, - только это слишком на публику, слишком картинно: поэтому я решаю матан. пытаюсь воспроизвести любимую с детства "I just call to say I love you" на гитаре, но получается как-то занудно.
мне хочется (да-да, все еще хочется) положить голову кому-нибудь на плечо, чтобы почти не дыша и почти чужому. теперь ведь доподлинно известно: есть такие, у которых чужая только оболочка, - это вроде некой шутки, добродушной усмешки природы или судьбы. и сидеть так, краем глаза в экран, где, непонятно отчего, родные пейзажи, полуинтуитивно угадываемые действия,
переходы
плавно
скользить,
музыка - как будто по краю слышимости,
ну или на грани с осязаемостью, imagine,
по-весеннему[?]

праздный праздник.
светлая тонкая па[y]тинка.

16:36

1-72
проносились люди, проносились лица.
мы завороженно глядели на них, вздыхали по ним украдкой, молча любовались. посвящали им стихотворения, пусть нелепые, но из глубины, строчки, пусть неоформившиеся, но драгоценные, восхищались ими.
мы сидели на крышах, на лавочках, подобрав под себя ноги, устало прислоняли головы к поручням качелей и думали - как же это банально: вот так вперяться в бесконечное небоморе, проводить носками ботинок черточки в мокрой траве, какие же мы пошленькие и приземленные, не то что они: люди из другого мира, которых сразу видно, подсвеченные чем-то иным лица.
мы были так глупы, считая себя ниже и хуже их. не понимали, что, машинально перебирая пальцами воздух, творим красоту истинную, тогда как они жвалами и ржавыми шестеренками вгрызались в реальность, заставляя ее кровоточить. мы застывали, погружаясь в оттенки зеленого, оборачивались сами в тончайшие листки с нежными, но острыми прожилками, - а они были лишь обугленными, свернутыми в трубочку трупиками: вот и вся их бездонная тьма.
мы шли домой, немного стыдясь того чувства привязанности, которое вызывало в нас это возвращение, - ведь они, они лишь отплевывались словом дом: нам казалось, внутри них бьется некий нерв странничества, и это было прекрасно. а разве не прекрасно видеть теплящиеся окна и понимать: тебя ждет кто-то; или подниматься и зажигать свет, чтобы ждать самому и знать: тому, кого ты ждешь, это будет очень приятно?
почему-то я вникаю в это только сейчас.
почему-то только сейчас могу сказать: да, я заслуживаю того-то и того-то, я достойна этого. причем, возможно, достойна настолько многого, что могу создать это только своими руками. высекать узоры на камне и плавить из стекла.
теперь я твердо знаю, что все вышенаписанное - не попытка самоутвердиться, не самообман, не хлипенький слоган "посмотри на себя: ты лууу-чше", а выводы, справедливые и логичные. и те, кто читает это, не должны хвататься за них, как за последнюю [trust]инку, торчащую из болота комплексов и заниженным самооценок, - они должны принять их на свой счет.
\\

13:51

1-72
it's boring, by the way\\

13:06

[мрат]

1-72
ну, кажется все.
воздух утром уже густо-синий, птичий щебет/свист/чириканье пробивается сквозь стекло, снег грязнеет и разъезжается под ногами, у людей глуповатые лица, но хотя бы живые.
свет откидывает мою полупрозрачную темную руку на конспекты интересных лекций.
и пока весна не стала агрессивной, пока она еще напоминает детсадовские стишки и первую капель, - я буду радовать\ся. буду пытаться трансформировать анабиотический сон во что-то теплое и нежно-пульсирующее.

наверное, я бы хотела сейчас играть что-нибудь переливчатое на пианино, если бы оно сохранило хоть намек на настроенность.

16:08

1-72
разве должно что-то меняться?
у этой кофты цвет топленого молока; провода из розетки: белый, синий, красный; завтра суббота - можно взять в прокате какой-нибудь фильм (в среду я посмотрела "Персону" Бергмана, кстати, и теперь, вполне закономерно, хочу поглубже ознакомиться с творчеством автора). а еще хочу встать под утро и сварить настоящий кофе, забраться на диван с ногами и книгой (все в комплекте) и попеременно глядеть то в буквы, то в окно - взгляд такой немного потерянный, какой мама не выносит. и приготовить какой-нибудь light breakfast, завернувшись в ватный синий халат, такой старый, что локти и отстрочка по краю уже совсем вытерлись, и
прядь волос убрать со лба,
укромно и деликатно,
поцелуй - естественно, легчайший в щеку,
заложить страницы сероватым билетиком,
отсвет-улыбка, можно стряхнуть, как паутинку,
акварельные краски, такие незимние,
такие нездешние,
доброе утро,
the daily intimacies of family life add warmth to Bonnard's art©

но такого не будет. как не будет теплых вечеров и мирных закатов, я полагаю: только кровь, рубленое наискось небо, удары плетей дождя. луч солнца не заиграет в женственнной полуокружности бокала, но переломится, как шприцевая игла.

а я недавно вспоминала, как мы ели пиццу напротив одного из амстердамских coffeeshops,
прячась от дождя под грязным, в разводах, тентом.


16:21

1-72
несколько напрягает то, что приходится все делать буквально по расписанию. столько-то времени на уроки, столько-то на работу; на гитару, на чтение, на физ.упражнения, на готовку. витаминчик на завтрак, витаминчик на ужин, чай с мятой, чай с ромашкой, чашечка кофе для бодрости.
причем без этого регламентирования уже вроде и не получается. теряешься во времени, ходишь как сомнабула, не зная, куда приткнуться с лекциями по матану и формулами "и-вэ". отыскиваешь пригодный для дыхания воздух - опять! - только между клетчатых страниц или в крупных печатных буквах Улицкой (пока не пришел Моэм-Моэм-мой ненаглядный Моэм).
в качестве радостей пло.tee - кулинария или то, что в моем исполнении выдает себя за нее. исключительно ради того, чтобы забитая чужими фантазиями голова не оторвалась и не поплыла в прекрасное далеко, ну и чтобы маме и бабушке было до слез, фактически, трогательно и приятно.
держаться на плаву.

не забывать/не обращать внимания, что в 18:00 уже светло, что с крыш сегодня даже что-то капало, что бойкие девочки разгуливают без шапок и что в феврале, в конце-концов, не 31 и не 30, а каких-то недоношенных 28 дней.

ах да, сегодня mardi gras, кстати. всем (кто читал и кто просто шарит) шартрезное ура.

15:54

[s...]

1-72
запомни своё имя: свет.
ты блещешь, кожу разрезая,
и нас, под солнцем замерзая,
счастливей во всем мире нет.
запомни своё имя: страх.
ты изнутри щекочешь глотку,
ерошишь новостную сводку,
шепча то Jesus, то Аллах.
запомни своё имя: строй.
и, ни на шаг не отступая,
ища заветну лунку Рая,
остервенело землю рой.

15:49 

Доступ к записи ограничен

1-72
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

14:37

1-72
некоторые моменты тепершней жизни почему-то напоминают нам детство. полоски солнечного света на кровати, развешанное мокрое белье в кухне, отрывки из далекого-далекого фильма - да что угодно. причем тогда, в детстве, это не казалось нам чем-то восхитительным, а сейчас мы буквально замираем от восторга из-за этих нечаянных flash-backs.
не думаю, что дело исключительно в неизбежной ностальгии, которая лично у меня, видимо, никогда не исчезнет, потому что множество других вещей, с которыми мы-дети сталкивались, никаких душевных струн не задевает и сейчас.
так что же есть такое красота, как говорится?
чем вызваны подобные "казусы" памяти?

1-72
полнокровный.
это вкус крови - полный, точный, единственный. его нельзя ни с чем спутать; и ощутив его, ты сразу поймешь, что это - кровь. а еще: почувствуешь некоторое замешательство, потому как не совсем правильно вкушать собственную кровь.
этот вкус бесконечен, если можно так выразиться. случайно поранив десну или щеку, ты постоянно будешь раздражать ранку языком и слизывать, слизывать, слизывать капельки крови. никуда не деться: мама еще в детстве утверждала, что слюна подлечивает царапины.
мне нравится этот вкус. индивидуальный, и в тоже время удивительно общий.
и у меня немного кружится голова от удовольствия, когда вкусовые пупырышки ловят кровяные катышки.

13:08 

Доступ к записи ограничен

1-72
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

12:54

1-72
a new day has come

16:33

1-72

какие-то странные дневники. погружают чуть ли не в депрессию. пустые люди, еле звякающие болваночки. размытые фотографии, ни одной мысли. большие глазки, большие циферки в постоянных читателях - какое-то зомбирование, не иначе.
пошлые фразы. буквально задыхаясь, я щелкаю на белый крестик. иногда он столь же спасителен, как красный)
какое счастье, что мой блог не пользуется популярностью, следовательно, ни к чему не обязывает.
какое счастье, что среди пародий на людей нашлись эти 20 человек: вы.



13:43

1-72
причина любви больше в нас самих, чем в любимом существе, - со времен Стендаля и Пруста это общеизвестно.
©Андре Моруа, из "Писем к Незнакомке"

за сим разговор на тему "а не пора бы тебе найти молодого человека" объявляется закрытым.
целую и с наступающим праздни[ch.]ком. побольше fake plastic hearts вам.

16:16

1-72
кстати, откуда ты?